Вестник Санкт-Петербургского университета. Искусствоведение
https://artsjournal.spbu.ru/
<p>«Вестник Санкт-Петербургского университета. Искусствоведение» — научно-теоретический рецензируемый журнал, обобщающий результаты исследований ученых всего мира в различных областях искусства.</p>Санкт-Петербургский государственный университетru-RUВестник Санкт-Петербургского университета. Искусствоведение2221-3007<p>Статьи журнала «Вестник Санкт-Петербургского университета. Искусствоведение» находятся в открытом доступе и распространяются в соответствии с условиями <a title="Лицензионный Договор" href="/about/submissions#LicenseAgreement" target="_blank">Лицензионного Договора</a> с Санкт-Петербургским государственным университетом, который бесплатно предоставляет авторам неограниченное распространение и самостоятельное архивирование.</p>Can Orchestration Teaching be improved?
https://artsjournal.spbu.ru/article/view/18049
<p>The fundamentals of mastering orchestration are a well-grounded knowledge of the instruments, their mechanics, techniques, and their phenomenology. To succeed in instrumentation and orchestration praxis, students must commonly 1) massively memorize examples of successful orchestration available in treatises on orchestration; 2) analyze as many as possible orchestral scores, and 3) orchestrate excerpts proposed by their instrumentation teachers. We aimed to conduct an exploratory study to detect possible voids in orchestration teaching. For this purpose we recruited 16 participants for this aim. Eight were Music Pedagogy students in their senior academic year, and the other eight were Composition undergraduates. The participants of the Pedagogy group completed one course in instrumentology, while the composers-students had a background of at least one course in instrumentation. Due to the differences in training, Pedagogy students instrumented an excerpt from a song by Ibert, and Composition students orchestrated an excerpt transcribed for piano from “Romeo and Juliet” (overture-fantasia) composed by Tchaikovsky. Also, we asked the participants to write down all their decisions and choice-making during the task to obtain more information for a deeper insight. As a result, we observed that the participants of both groups showed poor performance and low-quality products, except for those who conducted large ensembles. Both groups presented relevant similarities concerning orchestration-related concepts and procedures. Therefore, we can conclude that the general trend of the handbooks on instrumentation and orchestration is to work from a prescriptive model. We attribute the low-quality results of the composers’ group (comparable to non-composers) to the quantity of information to be integrated into the frame of such a model. Rimsky-Korsakov inaugurated the transition to a nomothetic model concerning the tembrotechnonic musical structure. But still, major understanding must be achieved regarding the timbre.</p>Анна Александровна Мельникова
Copyright (c) 2023 Анна Александровна Мельникова
2023-12-292023-12-29134600–620600–62010.21638/spbu15.2023.401«Diadèmes» Марка-Андре Дальбави: от полифонии пластов к «полифонии процессов»
https://artsjournal.spbu.ru/article/view/18050
<p>В музыке спектрального и постспектрального направлений категория процесса обретает особую значимость. Реализуя идею внутренней связи формы и материала, процессуальность наделяется композиционными функциями и, будучи претворена в континууме трансформаций звуковых объектов —темброгармонических и тембро-фактурных комплексов, — обусловливает динамику формообразования. Концепция «сочинения» направленных музыкальных процессов как проводник краеугольной для эстетики спектрализма идеи перехода и переходности становится частью композиционной стратегии Марка-Андре Дальбави (р. 1961). В русскоязычной музыковедческой литературе настоящая публикация является первым и на данный момент единственным обращением к творчеству одного из ведущих современных европейских композиторов. На материале «Diadèmes» («Диадемы») для альта соло, инструментального ансамбля и электроники (1986) рассмотрены важнейшие составляющие авторского метода: принципы непрерывности преобразований звуковых структур, интерполяции темброфактурных блоков и музыкальных «потоков», а также принципы звуковой поляризации и «реинтеграции» ряда «исторических» композиционных процедур. Особое внимание уделено авторскому концепту «полифонии процессов» как инструменту многоплановой реализации композиционного действия категории процесса, осуществляемого как внутри слоев отдельных музыкальных параметров — гармонии, ритма, тембра, — так и в пространстве их перекрестного взаимодействия.</p>Марианна Сергеевна Высоцкая
Copyright (c) 2023 Марианна Сергеевна Высоцкая
2023-12-292023-12-29134621–638621–63810.21638/spbu15.2023.402Ожившая картина Теодора Жерико «Плот “Медузы”» в театральной сценографии: визуальный опыт эпохи романтизма
https://artsjournal.spbu.ru/article/view/18051
<p>Статья демонстрирует связи между изобразительным искусством и театральной мизансценой, ставит вопрос о включении в театральный нарратив живой картины как формы интерпретации станковой живописи и, наконец, представляет разнообразие визуального опыта эпохи, в котором статичные образы соседствовали с движущимися. Впервые картина Теодора Жерико ожила на сцене уже через год после экспонирования полотна Жерико в парижском Салоне (мелодрама У. Т. Монкрифа «Гибель “Медузы”, или роковой плот», Лондон, 1820). В 1839 г. в Париже в драме Ш. Денуайе в театре «Амбигю-комик» и в опере Ф. Флоттова на либретто братьев Коньяр в театре «Ренессанс». Драма Денуайе оказалась наиболее пригодна для переноса на иные сцены, и в ней с 1847 по 1876 г. картина Жерико «оживала» на сцене Александринского театра в Санкт-Петербурге, а на других российских сценах — вплоть до 1914-го. Насколько нам известно, никто из российских исследователей творчества Жерико и историков театра не обратил внимание на сценическое воплощение картины. В сводных трудах по истории русского театра спектакль Денуайе упоминается, но не более. Напротив, зарубежные исследователи искусства XIX в., в том числе такие классики визуальных исследований, как П. Вирильо и Дж. Крери, к взаимодействию живописи, театра, новых оптических зрелищ в едином поле визуального опыта проявляют большой интерес. Но ни названные, ни другие авторы не касались российского материала. Статья восполняет существующую в российском искусствоведении лакуну и представляет анализ исследовательских контекстов, в которых оказался востребован сюжет об оживлении картины Жерико на сцене; с привлечением архивных источников прослеживает историю переноса картины Жерико на российскую сцену.</p>Лариса Викторовна НикифороваАнна Максимовна Зиновьева
Copyright (c) 2023 Лариса Викторовна Никифорова, Анна Максимовна Зиновьева
2023-12-292023-12-29134639–663639–66310.21638/spbu15.2023.403Творчество Николая Эстиса в контексте беспредметной живописи в СССР 1950–1980-х годов
https://artsjournal.spbu.ru/article/view/18053
<p>Творчество художника-абстракциониста Николая Эстиса впервые рассматривается в контексте советского варианта абстрактного экспрессионизма, который начал формироваться в период хрущевской оттепели. Анализируются условия, причины и источники, повлиявшие на возникновение интереса к абстракционизму у ряда советских художников в конце 1950-х годов, а также особенности складывания абстрактной манеры Эстиса. Впервые проводится сравнительный анализ концептуальных оснований и формальных решений произведений художника и других представителей советского абстрактного экспрессионизма, таких как Владимир Немухин, Лидия Мастеркова, Лев Кропивницкий, Евгений Михнов-Войтенко. Творчество Эстиса также сопоставляется с созвучными ему работами Джексона Поллока. Процесс формирования Николая Эстиса как абстракциониста существенно отличался от складывания беспредметной манеры у его старших современников. Художник шел к абстракции постепенно и первые полностью беспредметные работы написал уже в 1970-е годы. Соответственно, смыслы абстракции, связанные с периодом хрущевской оттепели, затронули его живопись лишь отчасти. Работы Эстиса этого периода оказываются наиболее близкими к абстракциям Владимира Немухина и Льва Кропивницкого рубежа 1950–1960-х годов, однако имеют и существенные отличия. В 1980-е годы стиль художника меняется и становятся ближе к некоторым ранним произведениям Евгения Михнова-Войтенко и живописи Джексона Поллока. В то же время работы московского абстракциониста остаются самобытными. При этом идейные основания творчества Эстиса и рассматриваемых советских художников во многом близки. Они связаны с попыткой уйти от повседневной точки зрения и отобразить скрытое устройство реальности. Исследование показывает, что творчество Николая Эстиса вписывается в общую линию развития советского варианта абстрактного экспрессионизма. В то же время в русле этого направления живописцу удалось выработать индивидуальную манеру.</p>Сорин Брут
Copyright (c) 2023 Никита Александрович Павловской
2023-12-292023-12-29134664–684664–68410.21638/spbu15.2023.404Первые архитекторы и инженеры Уссурийска (вторая половина XIX — начало XX в.)
https://artsjournal.spbu.ru/article/view/18054
<p>В статье представлены результаты исследования, проводимого при поддержке гранта Российского научного фонда «Архитекторы и инженеры восточных окраин России (вторая половина XIX — начало XX века)». Авторами рассматривается профессиональная и творческая деятельность военных инженеров А. Х. Виноградова, Д. В. Виноградова, В. И. Жигалковского, Д. В. Шебалина, техника П. Л. Спокойского-Фронцевича, гражданских инженеров С. О. Бера, В. А. Плансона, работавших в Уссурийске в период второй половины XIX — начала XX в. Целью исследования является составление систематизированной картины разноплановой деятельности уссурийских архитекторов и инженеров, а также выявления их вклада в развитие архитектуры города. В ходе исследования рассмотрено развитие планировочного решения Уссурийска дореволюционного периода, а также вклад русских инженеров в его становление. Особое внимание уделено формированию структуры города и системы архитектурных доминант, определивших исторический силуэт поселения со стороны железной дороги и акватории рек Раздольной (Суйфун) и Раковки (Тудагоу). Выявлены сохранившиеся и утраченные объекты творческого наследия инженеров, включающие общественные и жилые здания. Также проанализированы сохранившиеся архивные проекты нереализованной Никольск-Уссурийской женской учительской семинарии, полученные авторами в ходе работы в Архиве Уссурийского городского округа, демонстрирующие специфику составления региональными проектировщиками конкурсной проектной документации. Анализ различных по типологии объектов позволил выявить основные объемно-планировочные и стилистические решения, применяемые в проектах первых архитекторов и инженеров города Уссурийска, которые прошли путь развития от «гарнизонной архитектуры» до модерна, что соответствует общероссийским тенденциям рассматриваемого периода.</p>Михаил Евгеньевич БазилевичАнтон Андреевич Ким
Copyright (c) 2023 Михаил Евгеньевич Базилевич, Антон Андреевич Ким
2023-12-292023-12-29134685–708685–70810.21638/spbu15.2023.405История становления бумажной архитектуры 1980-х годов и условия ее существования
https://artsjournal.spbu.ru/article/view/18055
<p>Статья посвящена истории становления бумажной архитектуры 1980-х годов: это явление сформировалось в среде недавних выпускников и студентов последних курсов Московского архитектурного института, которые активно участвовали в международных конкурсах концептуальных идей. Во многом бумажная архитектура стала отдельным феноменом архитектурного творчества: в отличие от других случаев популярности концептуального проектирования в истории советской архитектуры (утопии авангарда 1920-х, тоталитарные утопии 1930–1940-х, концепции 1960-х годов), бумажная архитектура практически не была подкреплена реальным строительством. Вокруг этого явления сложилась парадоксальная ситуация: на конкурсах проекты «бумажников» брали первые премии, о них писали зарубежные исследователи и охотно представляли на выставках, в то время как в Советском Союзе многие коллеги считали бумажную архитектуру развлечением несерьезным и не достойным внимания. Нет единства и среди исследователей, симпатизировавших «бумажникам»: бумажную архитектуру часто причисляли к соц-арту и московскому концептуализму, а его участников объединяли в организованное движение. Двойственное положение жанра между архитектурой и искусством, слабый интерес к «реальному» строительству у авторов и разрозненность участников нередко были вызваны внешними обстоятельствами, а не существованием у бумажной архитектуры четкой художественной программы. Этому способствовал целый ряд причин и условий, установить которые поможет обращение к этапу зарождения этого явления.</p>Елена Юрьевна Коваленко
Copyright (c) 2023 Елена Юрьевна Коваленко
2023-12-292023-12-29134709–719709–71910.21638/spbu15.2023.406«Пограничные» монастыри Твери и их роль в формировании архитектурного облика города
https://artsjournal.spbu.ru/article/view/18056
<p>Берущая свое начало в глубоком Средневековье, Тверь уже на раннем этапе существования включала в городскую структуру монастыри. За небольшим исключением они, как правило, возникали в периферийных зонах города. Тем не менее, благодаря активному развитию эти обители не только достаточно быстро становились важными градообразующими акцентами, но и способствовали росту окружающей застройки. Это, в свою очередь, стимулировало увеличение площади города и с неизбежностью лишало данный монастырь статуса «пограничной» обители. Однако на окраинах возникали новые монастырские ансамбли или получали стимул для своего развития уже давно основанные загородные обители. В итоге эти «пограничные» монастыри вновь становились градоформирующими факторами и способствовали более интенсивному развитию той части города, с которой волею судеб они оказались связаны. Смута начала XVII в. привела к утрате ряда монастырей. Их исчезновение продолжилось в Петровское время и последующие десятилетия, когда произошло усиление светского начала в жизни страны. При этом внимание к оставшимся монастырям, подавляющее большинство из которых можно отнести к числу «пограничных», усилилось, что способствовало созданию на их базе масштабных архитектурных ансамблей. И в этом качестве «пограничные» монастыри явились более существенным фактором в деле формирования окружающей застройки. А незадолго до революционных событий подобная тенденция наметилась и у ближайших к Твери загородных монастырей. Активный рост жилой застройки в непосредственной близости от этих обителей обозначил «пограничный» потенциал у еще не так давно загородных монастырей. Однако этот процесс был прерван в конце 1910-х годов, и лишь в конце XX в. состоялась «реабилитация» одной из основных функций монастырского ансамбля.</p>Алексей Маратович Салимов
Copyright (c) 2023 Алексей Маратович Салимов
2023-12-292023-12-29134720–739720–73910.21638/spbu15.2023.407Декоративные элементы в композиции фасадов деревянного модерна Бузулука XIX–XX вв.
https://artsjournal.spbu.ru/article/view/18057
<p>Бузулук — небольшой город, входящий в состав Оренбургской области, находящийся на границе Самарской и Оренбургской областей, рядом с уникальным лесным массивом — национальным парком «Бузулукский бор». Традиционно основным строительным материалом в этих местах была древесина сосны — относительно легкий и доступный в технологии обработки материал. Развитие научно-технического прогресса, формирование промышленности и экономики, накопление капитала конца XIX — начала XX в. способствовали в этот период активному строительству городов и как следствие — приросту в них населения. Новый стиль модерн, развивающийся в этот период в крупных городах, распространился и до окраин Российской империи, но в измененном, адаптированном виде. Так, Бузулук на сегодняшний день является практически единственным городом в России, демонстрирующим пример массовой деревянной застройки в стиле модерн рубежа XIX–XX вв. Исследованием деревянных строений областного центра Бузулука и городов Южного Урала занимался ряд ученых, но никто из них не рассматривал конкретные декоративные элементы, ставшие основой для формирования вариативных орнаментальных композиций фасадов деревянного модерна рубежа XIX–XX вв., что подтверждает актуальность данного исследования. Результатом исследования также является описание художественных, композиционных, стилистических и смысловых особенностей орнаментального декора стиля модерн города Бузулука. Стилистика орнаментальных композиций фасадов деревянного зодчества Бузулука показывает феномен противоречия, характерный для символистического направления модерна, совмещающего синтез симметрии и асимметрии в организации композиции фасадов и орнаментальных мотивов, смешение символики модерна с традиционными народными элементами. Материал дополнен графическими реконструкциями жилых зданий, позволяющими определить принципы композиционного построения орнаментального декора.</p>Светлана Геннадьевна ШлеюкОльга Борисовна Чепурова
Copyright (c) 2023 Светлана Геннадьевна Шлеюк, Ольга Борисовна Чепурова
2023-12-292023-12-29134740–759740–75910.21638/spbu15.2023.408Gender Settings in City Design
https://artsjournal.spbu.ru/article/view/18058
<p>The article discusses the issue of gender principle in city design, which is presented to designers as the basic approach to the modern design theory. It’s manifestation in architecture and design can be considered in various aspects, related to composition in creating the architectural form: shape, color, texture, material. In addition to material components, gender in architecture and design is manifested in a special zoning of space and sound environment. The article also reveals the content of the categories of “feminine” and “masculine” in terms of the construction of gender metaphors: plastic contrasts, semantic contrasts, spheres of association. The issue of conscious consideration of gender factor in the design process raises the problem of understanding the general regularities of its development in the design of the city, the relationship with the socio-cultural processes and historical conditions. The authors consider the manifestation of gender factor at various levels of city design: formation of the image and branding of the city, the urban plan and urban structure, the urban ensemble and the architectural object, the design content of the urban environment, visual communications and dynamic forms. Each of the levels has a certain independence and its own forms of interaction with other types of design and artistic activity. Therefore, the manifestation of “gender” in urban design should be considered at similar hierarchical levels. As the study has shown, in architecture and art there is an increase in the diversity of gender manifestations, expanding the range of gender roles, increasing the contrast between feminine and masculine, gender metaphors act as a form of individualization and enhancement of expressiveness of the image. Metaphorical comprehension of the design situation in terms of feminine and masculine allows to reveal additional contrasts and enhance the expressiveness of the artistic image.</p>Сергей Михайлович МихайловАлександрина Сергеевна МихайловаРафик Ришатович ХафизовНаиль Маратович НадыршинЛилия Ирековна Надыршина
Copyright (c) 2023 Сергей Михайлович Михайлов, Александрина Сергеевна Михайлова, Рафик Ришатович Хафизов, Наиль Маратович Надыршин, Лилия Ирековна Надыршина
2023-12-292023-12-29134760–775760–77510.21638/spbu15.2023.409